Парадоксы Алтая

Парадокс первый: периферия в центре

Любому школьнику, изучающему географию, известен тот факт, что Алтай — это горная страна почти в самом географическом центре Евразии, лежащая в пределах территории четырех государств: России, Казахстана, Китая и Монголии. Орографический рисунок Алтая довольно любопытен: в своей наиболее высокой северо-западной части хребты горной системы протянулись не линейно, а скорее веерообразно, образуя причудливые сетчатые переплетения. В наиболее крупных ячейках этой сети лежат довольно обширные межгорные впадины, называемые «степями» (на Алтае понятие «степь» имеет не природно-зональный, а больше геоморфологический оттенок). Крупнейшие из этих котловин-«степей» — Чуйская, Курайская, Уймонская, Канская — действительно заняты сухими степями, но на склонах есть и леса. Горная система Алтая приобретает прямолинейность уже за пределами России, в границах Монгольского и Гобийского Алтаев, очертания которых на физической карте напоминают колоссальный хвост кометы, протянувшийся на добрые две тысячи километров.

Запутанность рисунка хребтов собственно Алтая привела ко многим этнологическим и историко-политическим следствиям. В тех случаях, когда горная система вытянута линейно (Урал, Кавказ, Карпаты, Крымские горы), она, если не становится более проходима, то по крайней мере яснее выражает пространственную границу. Так, мы легко можем определить Зауралье, Закавказье, Закарпатье, но «Заалтайе» мы не придумаем никогда. Поэтому труднопроходимой и слабопроницаемой алтайской «пробке» суждено было стать вечной границей, утесом, о который разбивались волны захватов великих евразийских империй. Таким геополитическим предназначением этой территории всегда пользовались гонимые и преследуемые, будь то предки современных алтайцев или русские старообрядцы. Алтай, равно как и Памир, — еще одна нелинейная горная система, стал естественной границей российского государства на юге.

Расположившись в пределах географического центра материка, Алтай тем не менее представляет (и представлял ранее) экономическую, социально-культурную, политическую и любую другую периферию. Такова его роль не только в границах России, но и в Монголии, Китае и Казахстане (в последнем, признаемся, периферийность выражена несколько меньше из-за широкого промышленного освоения сырьевых богатств рудного Алтая). Российскую Республику Алтай в настоящий момент можно назвать транспортным тупиком. Из трех приграничных стран она имеет регулярные связи лишь с Монголией (по знаменитому Чуйскому тракту), да и те в последнее время сильно сократились. Республика стоит в ряду десяти российских регионов, не имеющих на своей территории железных дорог. Показатели социально-экономического развития в Горном Алтае одни из самых низких по стране: по данным республиканской службы занятости на конец июня 1998 г., уровень безработицы здесь составил 4,8% экономически активного населения (в среднем по России — 2,5%); денежные доходы населения не превышали 60% от среднероссийских; годовое потребление электроэнергии на душу населения в 2,6 раза меньше, чем в Алтайском крае, и в 4 раза меньше, чем в среднем по Российской Федерации. Официальный Интернет-сайт правительства Республики Алтай бесстрастно рапортует, что по международной классификации регион вполне можно отнести к разряду наименее развитых стран с годовым доходом на душу населения менее 100 долларов США. Для Республики Алтай характерен значительный дефицит государственного бюджета и, соответственно, сильная финансовая и материально-техническая зависимость от федерального центра. Да и не только от него. По-прежнему сильное влияние на Республику Алтай имеет бывшая «метрополия» — Алтайский край, его предпринимательская элита, производственные структуры.

Парадокс второй: Россия и не Россия

Алтай наряду с Калининградом, Дагестаном, Тывой и Курилами, несомненно, входит во внешний геополитический контур России, испытывающий сильные воздействия со стороны своего дальнего и близкого окружения, направленные на отрыв территории из периметра ныне существующих государственных границ. Ситуацию усложняет еще и то, что Алтай за три столетия так и не стал в полном смысле российским. Высокая доля русского населения (60%) еще ни о чем не говорит, в абсолютных цифрах это 120 тыс. человек. Напомним, что Чечню всего за несколько лет покинуло около 250 тыс. русских. В наибольшей степени русифицирована северная часть республики с самой высокой плотностью населения (в Горно-Алтайске доля русских 82%), в то время как в центральных и южных, менее комфортных для жизни человека районах Горного Алтая преобладают алтайцы и казахи (последние в приграничной с Монголией Чуйской степи). Принимая во внимание демографические особенности роста населения республики, можно предположить, что доля русского населения постепенно будет снижаться. Тогда и может разгореться ныне не дающее поводов для беспокойства национальное движение на слабо освоенной и традиционалистской периферии России. Тем более что рядом неспокойный Синьцзян-Уйгурский автономный район Китая. Тем более что прецеденты «алтайского бунта» уже были, о чем повествует история появления на Алтае бурханизма.

Сложности с адаптацией Алтая в российском и советском государстве иллюстрирует чехарда статусов, которая сопровождала историю региона в
ХХ в. До Октябрьской революции территория современного Горного Алтая образовывала Алтайский горный округ Томской, а с первой половины 1917 г. — Алтайской губернии (последняя создана постановлением Временного правительства). Затем происходили следующие метаморфозы: с марта 1918 г. существовал Каракорум-Алтайский округ, с июня 1922 г. — Ойротская автономная область, с января 1948 г. — Горно-Алтайская автономная область, с октября 1990 г. — Горно-Алтайская АССР (при этом вновь образованная республика вышла из состава Алтайского края), с мая 1993 г. — Республика Горный Алтай** и, наконец, с декабря 1993 г. — Республика Алтай.

Парадокс третий: нищий на сундуках с богатством

Залог социально-политического и этноконфессионального спокойствия любого региона — в высоком уровне благосостояния его населения. Пока же, к сожалению, Горный Алтай этим похвастаться не может. Республика подобна нищему, который просит милостыню, сидя на сундуках с несметными богатствами. И это не преувеличение. Только минеральные ресурсы при грамотном их использовании способны поднять доходы населения республики в несколько раз. В недрах российского Алтая имеются промышленные залежи таких остродефицитных в современном мире минералов, как молибденовые, вольфрамовые, ртутные руды, волластонит. А ведь можно полнее использовать ресурсы гидроэнергетические, лесные и, конечно же, рекреационные.

В настоящий момент республика практически не обладает развитой промышленностью. Некоторое развитие получили лишь природоэксплуатирующие отрасли, составляющие так называемый первичный сектор производства: горнодобывающая, легкая, пищевая, лесная. На всю республику приходится лишь одно предприятие, которое с долей условности можно назвать машиностроительным — предприятие «Алтайский самовар» в Горно-Алтайске, выпускающее электросамовары и заварные чайники.

На долю сельского хозяйства приходится 60% валового продукта Республики Алтай, сельскохозяйственным производством постоянно занято не менее 25% трудоспособного населения. Основа экономики региона — отгонное животноводство. На горных пастбищах выпасают овец и коз; традиционно у алтайцев развито коневодство; в сухой, резко континентальной Чуйской степи казахи даже разводят верблюдов. В лесной зоне популярно пчеловодство; мед, полученный с горных растений, имеет целебные свойства. Особая специализация Горного Алтая — пантовое мараловодство, то есть производство пантов — мягких неокостеневших кожистых рогов маралов (благородных оленей), используемых в фармакологической и парфюмерной отраслях.

Сельский характер республики подчеркивает и система расселения: три четверти жителей республики живет вне городов (в России пропорция противоположная). Что тут говорить, если во всем Горном Алтае всего один городской населенный пункт — столица республики Горно-Алтайск с населением 53 тыс. жителей. Раньше поселками городского типа считались некоторые селения при горных рудниках, такие, как Акташ, Сейка, Чемал, но в последние годы все они по причине сокращения производства были переведены в разряд сельских поселений. Сельский, не трансформированный индустриализацией ландшафт Республики Алтай может оказаться и благом, если попробовать развивать «индустрию без труб» — туризм. Для этого на Алтае есть громадный потенциал, недаром эта горная страна издавна считалась одним из центров отдыха, да и сейчас здесь проходят многочисленные туристические мероприятия, фестивали авторской и рок-песни. Однако для создания необходимой туристической инфраструктуры требуются средства, которых нет ни у республики, ни в федеральном центре. Не предоставляют их и иностранные инвесторы. Так что пока Алтай как и прежде дик, перифериен и удивительно красив.

* К числу подобных публикаций можно отнести, например: Д.В. Заяц. Бермудский треугольник в центре России//География, №3/2002; Ю.Ю. Перфильев. Тимашевск — город-станица//География, №10/2001; А.А. Макеева. Центр, состоящий из периферий: образ Калязина//География, №14/2001; Г.М. Лаппо, С.И. Лысова. Тольятти — феноменальная точка роста России//География, №31/2001; И.И. Митин. Череповец. «Города» в городе//География, №36/2001.

** Именно на основании этого официального названия регион в настоящий момент имеет федеральный код «04» (его можно увидеть, например, на номерах зарегистрированных в республике автомобилей), хотя по алфавитному принципу Алтай должен идти вторым, вслед за Адыгеей.