Современный Вавилон удивил меня полным отсутствием реставрационных работ — ощущение было такое, что их начали было проводить, но потом решили отложить до лучших времен. Производит впечатление также огромный дворец Саддама Хусейна, который возвышается над древними развалинами и выглядит довольно монументально. Как рассказал нам Иосиф, иракский режиссер, на пару с Абделем всюду сопровождавший нашу группу, Саддам приезжает в этот дворец очень редко — раз в несколько лет.

И еще одна интересная деталь. Рядом с Вавилоном, километрах в пяти-шести от него, высится огромный курган. Мы попытались выяснить у Абделя и Иосифа, что это, и услышали в ответ: этого никто не знает, поскольку раскопки в этом кургане еще не проводились. Иосиф добавил, что это типичная ситуация — по всему Ираку разбросаны сотни неизученных и даже не разграбленных курганов. В научной литературе позже я встретил мысль, что Ирак еще ждет своего великого археолога!

Вечером этого дня, когда мы вернулись в гостиницу, в холле первого этажа отеля отмечался день рождения Саддама Хусейна. Торжество, подобное тому, в котором наша группа приняла участие, проходит в этот день ежегодно во всех гостиницах и муниципальных зданиях Ирака по всей стране. На видном месте устанавливается портрет лидера нации, вокруг зажигаются свечи и электрические гирлянды. Потом выносится торт, специально приготовленный для этого события, оснащается горящими свечками по числу лет вождя и устанавливается подле портрета. После этого произносятся торжественные речи, славящие Саддама Хусейна, в которых вспоминаются все вехи его многосложного пути к лидерству и достижения в качестве правителя страны, звучат фанфары; несколько нарядно одетых арабов разрезают огромный торт на множество мелких кусочков. После этого торт поедается всеми собравшимися. На этом официальная часть заканчивается, и люди расходятся продолжать отмечать праздник в более приватной обстановке. Именно так я и отметил 64-ю годовщину лидера иракской нации в отеле «Палестина». Торт был вкусный, из песочного теста и покрытый сверху безе.

30 апреля наша съемочная группа отправилась в Эн-Наджаф. Там находится величайшая шиитская святыня мира — усыпальница имама Али, зятя и приемного сына пророка Мухаммеда. Али и его сын Хуссейн были первыми имамами, то есть духовными наследниками и преемниками пророка, которые в религиозной традиции шиизма почитаются так же, как и сам Мухаммед. Именно в Эн-Наджаф устремляются ежегодно на паломничество десятки тысяч мусульман-шиитов из страны и из соседнего Ирана.

Эн-Наджаф представляет собой культовый комплекс, обнесенный стеной, украшенной узорами и цитатами из Корана. За стеной расположен обширный двор с несколькими постройками, мечеть и собственно усыпальница — высокое и красивое здание, выполненное в стиле арабского средневекового зодчества. По периметру внутренней стороны двора находятся ступени, на которых паломники могут присесть, чтобы отдохнуть и почитать Коран.

На подступах к Эн-Наджафу было оживленно. Мальчишки продавали пресные лепешки, люди постарше — глиняные четки самых разных размеров и глиняные же молельные камни, о которые правоверные во время молитвы стукаются лбами. Считается, что вещи, приобретенные у стен Эн-Наджафа, несут в себе заряд божественного, служат оберегами в пути и помогают слиянию с Аллахом во время молитв. Поскольку основными посетителями святого места были паломники, торговля шла бойко — люди покупали четки, хлеб и камни не только для себя, но и для своих друзей и родственников, оставшихся дома. Среди паломников выделялись иранские женщины, с головы до пят укутанные, несмотря на жару, в черные платья и платки. Они держались обособленными кучками — вероятно, их группы формировались в иракских деревнях и крестьянки не хотели смешиваться в процессе паломничества с кем бы то ни было, даже с женщинами из соседних деревень. Через главные ворота, ведущие во двор к мечети, то и дело серьезные мужчины вносили и выносили гробы. Это родственники умерших заботились о покойниках — в соответствии с традицией, посещение Эн-Наджафа даже после смерти помогает усопшему устроиться в загробной жизни. Многих покойников не увозят обратно в родную деревню или город, а хоронят на кладбище в нескольких километрах от святого места. Закончив работу в Эн-Наджафе, мы посетили местное кладбище и были поражены его размерами — оно напоминает огромный фантастический город, который тянется во все стороны на многие и многие километры.

Ценой неимоверных усилий Иосиф и Абдель, потрясая справками с печатями, выбили у муллы разрешение на съемки внутри комплекса. Разумеется, речь о том, чтобы посетить с камерой саму усыпальницу имама Али, даже не шла — по закону внутрь гробницы могут входить только мусульмане. К тому же вход в святыню охранял страж, на лице которого было написано, что он не признаёт никаких письменных документов, кроме Корана, независимо от того, стоят на них печати департамента культуры или нет.

Между тем рассказывают, что журналистам однажды удалось проникнуть внутрь усыпальницы. Загодя, еще в машине, они переоделись в арабские одежды, чтобы не привлекать внимание ортодоксальной мусульманской общественности своей очевидной инородностью. Они встали в очередь и вскоре предстали перед стражем.

— Муслим? — задал он единственный вопрос.

— Муслим, муслим, — бодро ответили они, поправляя платки и обручи на головах.

И он кивнул в знак согласия! Так они очутились внутри усыпальницы, куда в принципе запрещен вход неверным.

Впрочем, не всем такие вещи сходят с рук: однажды у стен Эн-Наджафа была бита камнями группа французских телевизионщиков.

Бывавшие в усыпальнице рассказывают, что ее купол и стены сделаны из хрусталя и цветного стекла — и солнечные лучи, проходя внутрь помещения, заливают святыню удивительным, воистину божественным светом. А в центре усыпальницы, на каменном постаменте, высится черный саркофаг с мощами имама. Вокруг него идет нескончаемый поток паломников, люди целуют стенки саркофага, перебирают четки, и глаза их светятся огнем истиной веры. Многие сидят внутри усыпальницы на ковриках и молятся, кто-то плачет от нахлынувших религиозных чувств.

На следующий день непредвиденные обстоятельства вынудили меня отбыть на Родину. В свой самолет, вылетавший из закрытого багдадского аэропорта, меня любезно пригласил Владимир Вольфович Жириновский. Так на две недели раньше срока закончилась моя первая поездка в Ирак.