«Голубые» и «черно-желтые»

Если принято считать, что Уругвай, ярко выраженная животноводческая страна, в эпоху заселения переживал «кожаный век», то этот век возродился в начале двадцатого столетия в виде культа футбольного мяча. С тех пор футбол превратился в нечто большее, чем национальный вид спорта. Он заразил страстной любовью к себе все возрастные категории всех слоев населения.
На самодельных площадках вдоль набережных и на пустырях играют друг против друга любительские команды различных улиц, лицеев, редакций газет, полицейских участков. Представитель футбольного клуба из тысячи энтузиастов кожаного мяча наметанным глазом выбирает одного, который со временем обещает стать классным игроком.

Обилие футбольных команд в сочетании с благодатным климатом растягивает календарные встречи на целый год. Кроме розыгрыша первенства оспаривается множество различных кубков. Заболевший футболом уругваец на всю жизнь сохраняет привязанность к одной команде, несмотря на ее взлеты и падения. Болельщики других команд тонут в массе почитателей «голубого» «Насионаля» и «черно-желтого» «Пеньяроля». Эти две команды попеременно овладевают пальмой футбольного первенства.
Встречи между «Насионалем» и «Пеньяролем» — это неистовый взрыв страстей, иногда на самом поле, и всегда на трибунах. При встречах «Насионаля» с «Пеньяролем» 60 тысяч зрителей заполняют трибуны центрального столичного стадиона «Сентенарио». Сложные и давние счеты зрителей с неприятельской командой, судьей и друг с другом сводятся этапами, нанесением массированных ударов по одной цели.
Вначале, пользуясь действительной или мнимой грубостью игроков соперника, следует их психологически обезоружить. На голову какого-нибудь игрока обрушивается град проклятий и угроз: «Чудовище, мясник, варвар, убийца!» Одновременно оказывается всемерная моральная поддержка своей команде.
Ни на минуту не ускользает от внимания зрителей и деятельность многострадального судьи. По мнению части стадиона, судья всегда бывает «неправеден». Сначала его вежливо предупреждают свистом, потом кричат: «Яичная скорлупа, дровосек, предатель, пособник преступников, огурец, морковь, репа!» Те кто сидят в первых рядах, норовят попасть в судью захваченными из дома овощами. Бо'льшего зрителям сделать не дано: футбольное поле предусмотрительно отделено от трибун глубоким рвом и огорожено высокой колючей изгородью. Однако ничто не мешает взять соседа за грудки, если он, стоящий по другую сторону футбольных баррикад, так же обладает повышенной реакцией.
Кончается матч, и на бетонных скамьях зажигаются костры из газетной бумаги, на которой сидели зрители. Сотни людей пытаются штурмом взять двери, из которых должны вот-вот выйти игроки и погрузиться в ожидающие их автобусы.
90 минут матча требуют от болельщиков железных нервов и абсолютно здорового сердца. Бывали случаи, когда некоторых зрителей, предрасположенных к инфаркту, прямо со стадиона увозили в морг. В тех семьях, где жена болеет за «Насиональ», а муж — за «Пеньяроль», совместная жизнь — сплошной кошмар.

Уругвайцы заслуженно гордились своим футболом, технически красивым, комбинационно острым, с надежной стеной защиты и пушечными ударами нападения. На скрижалях истории уругвайского футбола золотыми буквами начертано «Победа на “Маракана”». На этом стадионе Рио-де-Жанейро в 1950 г. сборная команда Уругвая одержала победу над бразильцами во второй раз и завоевала звание чемпиона мира. Победный «дух “Маракана”» на какое-то время ослабил у уругвайских болельщиков чувство тревоги за судьбу своего футбола. Болезненно переживая, они чистосердечно признают, что с каждым годом слабеет былая сила уругвайского футбола.

По мнению уругвайцев, качество игры стало снижаться с начала 30-х годов, когда был совершен переход от любительского футбола к профессиональному. Раньше местные футболисты играли в свободное от работы время и находили это совершенно естественным. «Футбол — это радость бедняков и для бедняков», — говорили в стране.
Клубы стали кормушкой для крупного бизнеса. Популярность футбола он использует и в политических целях. Многие руководители «голубых» и «черно-желтых» по совместительству являются «красными» или «белыми». Такая двойная окраска дает возможность сменить место спортивного вожака на кресло депутата.