Кереки: там, где стыкуются
Камчатка и Чукотка

Кереки — самая малочисленная народность Севера. В переписи 2002 г. кереками назвали себя лишь 8 человек.

Сами кереки называют себя анкалгакку — приморские люди. Чукчи же именуют их кэрэкит; от этого слова и произошло принятое сейчас название. Кереки живут в окружении чукчей и подверглись сильной ассимиляции с их стороны.

Ареал

Кереки исстари были расселены по чукотскому побережью Берингова моря, от Анадырского лимана до устья р. Опуки (несколько севернее географической границы Камчатки). Археологические данные свидетельствуют, что следы древних керекских поселений обнаруживаются и существенно южнее, вплоть до мыса Олюторский на Камчатке. Кереки вели оседлый образ жизни, занимались рыболовством, охотой на птиц, на морского и пушного зверя.

Этнические катастрофы

В ХVIII в., когда между чукчами и коряками велись жестокие войны за обладание пастбищами и оленьими стадами, кереки оказались меж двух огней. На них нападали и чукчи, и коряки, сжигали жилища, убивали мужчин, женщин уводили в рабство. Межплеменные войны, природная изоляция и резкое сокращение морской фауны в XIX в., а также эпидемии, поразившие Камчатку и Чукотку в конце XVIII в., ассимиляция кереков чукчами в ХХ в. привели к фактическому исчезновению керекского этноса.

Есть ли кереки?

Термин «кереки» был введен в научный обиход в конце XIX в., но еще долго после этого кереков не рассматривали как самостоятельную народность, не отделяя их от приморских оседлых чукчей и трактуя их язык как диалект чукотского или корякского. Поэтому данные об их численности на протяжении всего ХХ в. были противоречивы. Специально занимавшийся этнографией кереков в 60—80-е годы писатель В.В. Леонтьев знал их всех лично и оценивал численность кереков немногим более 100 чел. (по несколько семей в чукотских поселках Мейныпильгыно /Майныпильгино/ и Хатырка Беринговского р-на Чукотского а.о.). По данным 1991 г., говорящих по-керекски было всего трое: Екатерина Хаткана, Николай Етынкэу (мэйныпильгынский диалект), Иван Уваргыргын (хатырский диалект). Все они трехъязычны: помимо родного, владели чукотским и русским.

Язык

Никакого официального статуса керекский язык не имел. Он был языком общения в семье и в процессе традиционной хозяйственной деятельности. Язык — бесписьменный, попыток ввести письменность для кереков никто не предпринимал. Образование кереки получали и получают на чукотском и русском языках. В качестве языка межнационального общения у кереков первое место занимает чукотский язык. Контакты с русскими до 30—40-х годов XX в. были редкими.

Изучение керекского языка началось, когда он уже оказался на грани исчезновения. В экспедициях 1988—1989 гг. был записан словарь на 4—5 тыс. слов, внесенный в компьютерную систему. (Поддержка прав коренных народов Сибири//nsu.ru/ip/kereks.php)

Кереки — создатели ездового собаководства

Самыми древними обитателями прибрежных областей Тихого и Ледовитого океанов считаются эскимосы и кереки. Эти области и являются центрами использования ездовых собак. Здесь ездовое собаководство не пересекается с оленеводством и поэтому является наиболее развитым. Внутренние области Чукотки (по рекам Амгуэма, Чаунь, Паляваам, Большой и Малый Анюй до реки Анадырь и в районе Шелагского мыса) занимали чуванцы — народность юкагирской группы, делившаяся на оседлых (ездивших на собаках) и кочевых (оленных) людей. Чукчи же считаются древнейшим народом, обитавшим в континентальных областях крайнего Северо-Востока Евразии; они были носителями внутриматериковой культуры рыбаков и охотников на диких оленей. К оседлому образу жизни они начали переходить, вытесняя эскимосов на побережье Ледовитого океана и перенимая у них навыки ездового собаководства, в частности запряжку веером. Запряжку цугом чукчи переняли уже после XVII в. у русских, которые, похоже, в свою очередь взяли ее у кереков, запрягавших так собак спокон века.

XVII век стал началом больших миграций народов Сибири, в первую очередь, из-за прихода российских первопроходцев. Продвигаясь на северо-восток, первопроходцы сдвигали с места массу народов, используя их в качестве рабочей силы и войска. Так, юкагиров начали теснить эвены, а они в свою очередь вынудили чукчей уходить все ближе к побережью Ледовитого и Тихого океанов, изгоняя и ассимилируя эскимосов и кереков.

Чуванцы — один из юкагирских родов — были одними из первых обложены данью. И в дальнейшем принимали участие в военных походах казаков против чукчей и коряков (не путать с кереками). Позднее последние чуванцы закрепились в селе Маркове на реке Анадырь, а также в районе Анадырского острога. Именно из Mapкова на Аляску были вывезены первые собаки, положившие начало породе сибирский хаски. Свои упряжки чуванцы запрягали цугом.

Ассимиляция кереков чукчами закончилась уже в XX в. И сейчас вы не найдете на карте мест проживания этой народности. Отдельные ее представители встречаются в чукотских поселениях. Эскимосы, несмотря на более раннее начало ассимиляции, сохранили несколько национальных поселков. Но свой способ запряжки собак веером сменили в XIX в. на более удобный — «керекский» — цуг. (Елена Поцелуева, Людмила Чебыкина//Друг,
№ 11/2002)

Исследователь

В 70-х годах В.В. Леонтьев, член Союза писателей СССР, работал над серией чукотских рассказов. Результатом трех научных экспедиций по исследованию поселений кереков на побережье Берингова моря от Анадырского лимана до села Хатырка явилась книга очерков «По земле древних кереков», в которой сделана попытка раскрыть загадку происхождения малоизвестной народности Севера. (Kolyma.ru)

Интервью с керечкой в Мейныпильгыно

Хаткана — одна из немногих представительниц исчезающего народа кереков. За плечами этой маленькой женщины 82 года:

— Родилась я на лагуне в Беринговском. Отец умер, когда мне было два года. Жили трудно, порой сильно голодали, так что приходилось и оленьи шкуры есть… Когда подросла, стала пастушкой, чумработницей. Чукотский язык так хорошо выучила, что оленеводы меня за свою принимали…

Ум пожилой керечки ясен и здрав. Немало помнит она из прошлого. Перечисляет целый список фамилий людей, интересовавшихся в разное время ее жизнью и историей керекского народа.

— Ко мне много писателей приезжало. Я им рассказывала, что знала, про наши обычаи, традиции, сказки керекские и чукотские десятки раз пересказывала. Это все должно быть в архивах: в Анадыре или еще где… Владилен Леонтьев в своей книге обо мне писал. Потом еще одну книгу толстую делали в Ленинграде, в ней все-все прописано, что я рассказывала. Вы тоже хотите, чтобы я сказку рассказала? — поинтересовалась вдруг Хаткана.

— Ладно! На каком языке вам рассказать? — не без гордости спросила Хаткана. — Я же три языка знаю!

Ее лицо со следами многолетней татуировки озарилось ответной улыбкой.

— Простите, не поделитесь, зачем женщины раньше так разрисовывали лица?

— Не знаю точно, — ответила, помолчав, старая керечка, — маленькой я тогда была, лет десять-двенадцать. Старшие говорили, что это надо сделать обязательно, а то после смерти, мол, плохо будет… как бы понятней сказать, — она замешкалась, подбирая нужные слова. — Жаль, дочь не знает по-чукотски, а то бы я ей объяснила, а она — уже вам…

— Почему не по-керекски?

— Так она у меня чукчанка, по мужу. Родного языка не знает. Ведь керекский язык очень трудный. Тот же Леонтьев очень хотел его выучить — не смог. Такой головоломный, не выговоришь… Учиться нас в тридцать каком-то году привезли сюда, в Мейныпильгыно. Здесь еще перед войной школу организовали. Она размещалась в трех круглых домах, похожих на яранги. Село, правда, тогда стояло немного в стороне…

— Круглые дома это, наверное, остатки японской рыббазы, что здесь когда-то базировалась?

Беринговский район. Разделка моржа

— Не знаю точно, — пожала плечиками собеседница и продолжила. — Учителем у нас был Иван Алексеевич Кудрявцев. Он ни по-чукотски, ни тем более по-керекски не понимал, мы из русского ни слова не знали. Так вначале и учились: выручали старшие ребята, что уже немного понимали по-русски, они, как могли, переводили. Пока не построили интернат, жили у родственников. Тогда кереков было немало. Потом была эпидемия… Теперь нас вообще по пальцам пересчитать можно, — обреченно махнула рукой собеседница. — Летом во время путины на мейныпильгынском рыбзаводе помогали рыбу принимать, консервы делать. Со всех близлежащих стойбищ людей свозили на завод, помогать. Консервы пароходом увозили. Много рыбы было здесь... Отучиться в школе успела только три с половиной класса: началась война и нас послали в тундру шить меходежду. Я всю дорогу плакала. Так мне хотелось учиться, закончить медицинское училище, — делится своими детскими мечтами собеседница. Задумалась на секунду, унесясь, видимо, мыслями в далекое прошлое, и снова продолжила неспешный рассказ. — Много мы тогда шили: торбаса, малахаи, кухлянки. На свои изделия вешали личные этикетки. Всю готовую меходежду отправляли в Мейныпильгыно, а куда потом ее девали, не знаю… Потом вышла замуж, и мне было уже не до учебы. Такая жизнь…

— Спасибо вам. Столько всего знаете, столько помните…

— Да нет, — с сожалением отмахнулась Хаткана, — память уже не та… А наша молодежь не торопится перенимать традиции, не знает родной язык. Все хотят жизни попроще, повеселей. Лучше бы меньше спиртного пили. От водки одно горе! Я раньше тоже не прочь была выпить, вовремя одумалась, уже много лет в рот не беру спиртного, — подытожила Хаткана. (Кафедра этнографии и музееведения Омского госуниверситета со ссылкой на газету «Крайний Север», № 31 от 12 августа 2005 г.)

Географическое положение

Погоды в тех точках, куда вы собираетесь, могут быть ох и нелетными. И надолго. Потому рейсы по расписанию (в ту же Хатырку) — вещь довольно условная. Есть пословица: «На Чукотке есть две дырки — Анадырка и Хатырка». Зависнуть можно порядочно... Я когда-то рейса из Беринговского в Хатырку ждала недели две с половиной. Его отменяли и отменяли — зарядили дожди с туманами...

В Хатырской тундре когда-то была чудная перевалочная база (не знаю, есть ли сейчас). Место изумительное. И тундра, и высоченные тополя, никак не похожие на материковские. Я их называла «пляшущими человечками», но по величине — это человечища! (forum.chukotken.ru)

Последние оплоты последних кереков находятся почти ровно на географической границе Чукотки и Камчатки, Чукотского и Корякского автономных округов¹. Положение на административной границе даже в Европейской России чаще всего означает всеобщую периферийность. Такая удаленность от пространственных ядер и позволяет выживать, сохраняться малым народам — в историческом времени, как бы запаздывающем в географическом пространстве. Хатырско-Мейныпильгынский рефугиум кереков — не просто в «провале» между двумя административными столицами, Анадырем и Паланой (да еще и за барьером Корякского нагорья).

Эти места еще и на давней международной границе, на рубеже старинного международного конфликта — коряков и чукчей. Административная граница советского времени, проведенная словно миротворческая линия, закрепила международное разделение. И здесь — подальше от основной массы чукчей и подальше от основной массы коряков — как-то протянули еще целый век уже почти легендарные кереки. (С. Р.)

Музей

В селе Хатырка планируется создать краеведческую комнату. Ее открытие станет подарком к юбилею села. В перспективе планируется создать местный музей. Хатырка — это самое южное село Чукотки, оно находится в Беринговском р-не, в нем проживает около 300 человек.

Краеведческую работу в рамках проекта «Настоящее и прошлое села Хатырка» начала студентка Чукотского многопрофильного колледжа Анна Кеулькут. Изучая книгу Нефедкина «Военное дело чукчей», она нашла упоминание о том, что коренные жители заселили земли у реки Хатырка в 1756 г. Работа в архивах Музейного центра подтвердила справедливость этой версии. Значит, селу в минувшем году исполнилось 250 лет.

Инициатива создания краеведческой комнаты нашла поддержку в администрации.

Уже собраны книги о Чукотке, о Крайнем Севере, спецвыпуск журнала «Огонёк», посвященный Чукотке, различные предметы быта, произведения декоративно-прикладного искусства. В подарок краеведческой комнате будут переданы видеофильмы о Чукотке и записи репортажей, снятых в Хатырке. Особую часть экспонатов составляют фотографии из личных архивов жителей села Хатырка и родословные, составленные ими.

Открытие краеведческой комнаты планировалось на 9 августа, в Международный день коренных народов мира. (Новости Чукотки. 5 июля 2006 г.)

Разумеется, это будет в основном чукотский музей, но и о кереках в нем, наверное, вспомнят.