Эпоха финансового капитализма породила особый тип производства. Сверхвысокая доходность в сфере финансовых спекуляций вызвала фантом «новой экономики», то есть появление ряда отраслей реального производства, доходность в которых чрезвычайно высока и как бы стремится приблизиться к доходности в сфере финансов.

Костяк этой «новой экономики» — производство «гаджетов», модных технологических новинок: сотовых телефонов, плазменных панелей, бытовой электроники, компьютерной техники и т.д. Сюда же примыкает производство отдельных товаров в секторах традиционной экономики, в конечной стоимости которых высока доля «ренты моды»: строительство элитного жилья, выпуск престижных марок автомобилей.

Эти производства — своего рода «финансовые пирамиды», производящие и продающие материальный продукт, в котором, однако, конечная цена сильно завышена относительно реальной полезности изделия.

Финансовый капитализм делает большинство традиционных производств низкорентабельными. Все инвестиционные ресурсы, все соки экономики оттягиваются на рынок финансовых спекуляций.

Сегодня хлеб, этот товар товаров, жизненно необходимый и незаменимый продукт, стоит невероятно дешево на фоне товаров «новой экономики».

Средняя цена сотового телефона, проданного в России в розничной сети, составляет 202,5 долл., или 6885 руб. Это заметно дороже, чем целая тонна продовольственной пшеницы, цена на которую составляет 5 тыс. руб.

Этот простой пример подчеркивает противоестественные диспаритеты стоимостей в современной российской экономике. Как видно из таблицы 1, в 2008 г. от продажи всей пшеницы, выращенной на территории РФ, ее производители получили лишь немногим больший доход, чем продавцы сотовых телефонов, и в 2,5 раза меньше, чем операторы сотовой связи! По данным Росстата, в 2008 г. объем услуг сотовой связи в России существенно превысил совокупный объем всех медицинских услуг и объем услуг системы образования.

Предприятия «новой экономики» — ключевое звено в международном разделении труда. Их центр — в промышленно развитых странах. Сверхвысокая доходность обеспечивает последним получение непропорционально высоких доходов в товарообмене с развивающимися странами. На примере выше­упомянутого телефона можно сказать: всего за одну «трубку» можно «получить» урожай зерна с гектара пашни. В этом смысле «новая экономика» стала частью международного механизма эксплуатации ресурсов беднейшей части мира.

Ценовые диспаритеты товарных групп и целых отраслей не безобидны для экономического организма в целом. Товары традиционной экономики обычно необходимы для обеспечения фундаментальных по­требностей человека. А вот полезность товаров «модной экономики» — нечто, требующее специальных исследований и открытого общественного диалога об их целесообразности и предельной цене, которую может платить за их прогресс общество.

На какое-то время растущий нарыв «новой экономики» создает видимость прогресса общества. Поскольку товары в секторе «новой экономики» отличаются высокой стоимостью, а бизнес на них – высокой доходностью, создается даже впечатление, будто экономика растет высокими темпами. На самом же деле, даже в период относительного прогресса реально может иметь место падение производства жизненно важных товаров. Из таблицы 2 видно, что в последние пятнадцать лет имело место существенное уменьшение объемов производства продуктов питания в России.

Несмотря на такое падение базовых отраслей, экономика России, по макроэкономическим сводкам, росла вроде бы неплохими темпами.

Звонок по модному сотовому телефону не может заменить человеку комплексный обед. Равно как успех «новой экономики» не может компенсировать глубочайшие провалы в производстве жизненно необходимых товаров и продуктов питания.

Разумеется, эта проблема касается не только России. В каком-то смысле гипертрофированность «новой экономики» стала тормозом на пути реального прогресса всего человечества. Вместо решения глобальных задач, таких как переход на новые виды энергии, создание новых поколений лекарств, решение проблем экологии, освоения океана и космоса, мы увлеклись миниатюризацией телефонов и максимализацией плазменных панелей. Мир получил экономику, которая перманентно производит меньше, чем потребляет.

Тяга людей к обладанию «модными» изделиями представляется подчас аномальной, не объяснимой нормальной логикой традиционной экономики. Вместе с тем эта тяга создается вполне земными средствами, как-то маркетинг, удачное инвестиционное планирование или, что особенно важно, массированная реклама.

«Новая экономика» тесно интегрирована в процессы информационного обмена. Она производит необходимые его компоненты и потому всегда может гарантировать высокий спрос производимым изделиям. Особенность нынешнего этапа развития мировой экономики в том, что прогресс в первую очередь достигается в сфере хай-тек, где создаются технические средства, оказывающие воздействие на мысли, поступки, чувства людей. Прогресс окупается высоким спросом на модные вещи, гаджеты. Спросом, который навязывается посредством этих самых технических средств.

Образуется порочный круг. Сегодня вы купили со­временный плазменный телевизор. Но уже через год-два появится еще больший или принципиально новый (например, гибкий), и посредством телевизионной рекламы, с помощью вашей сегодняшней покупки вас убедят купить и его — задолго до физического износа нынешней модели.

Мир получил экономику, создающую и продающую иллюзии. При всей иллюзорности продукта, эта экономика высокодоходна и агрессивна: она поглощает все инвестиции и оставляет все меньше ресурсов для традиционных отраслей.

С. ИСРАПИЛОВ //Агентство политических новостей. 21.05.2009